Его ночь не могла начаться иначе, не будь он Тревор Неубаутен. Среднестатичтические поселенцы детроитской гостиницы занимались тем, что напивались в хламида-манаду в баре и голосили в караоке последние поп-хиты, с внесёнными в текст пьяным мозгом коррективами в стиле «эти звуки вы обязаны слушать за все ваши прегрешения, сукины дети»; занимались сексом в своих номерах, раскачивая кровати до скрипу; сидели в холле в обстановке угрюмой алчности и в вызывающе коротких платьях или просто требовали стейк в постель. В 1512 комнате же перекидывались шуточками между глотками и швыряли стульями в окна, в то время как главный сноведениябольновец принимал душ. Среднестатистичекие поселенцы, но не Тревор. Тревор же, распахнув глаза ровно на ту ширину, какой они были в его дезентирийной молодости, когда он мучался запорами, уставился на вошедшую горничную. Потому что она, эта девушка, была воплощением одного из давних животных выражений влечения для Неубаутена. Она в миг сделала его мальчишкой. Десятилетним мальчишкой, с первым в его жизни порножурналом в руках. Это произошло в гараже дома друга его детства, Билла. Но это уже почти стёрлось из памяти. Зато там осталось первая порномодель, произведшая на Трева грандиозное впечатление, именно потому, что она была первая. Она, эта женщина, была рыжей, со вздёрнутым носом, по-детски маленьким ротиком и пухлыми щеками ребёнка. Модель призывно махала пушистиком для смахивания пыли (черти его знают, как он называется), и сердито смотрела в объектив. Ну, то есть этот взгляд должен был выражать желание, однако не мудрено и перепутать. И вот с тех пор у Тревора выработался рефлекс на всех горничных, даже если их форма была далека от соблазнительно короткой юбочки, едва прикрытой подобием фартучка и чулочков с бантиками. Мы же все понимаем, что в ней невозможно было бы работать по назначению, прописанному трудовым договором? И вот это воплощенная похоть стаяла в дверях и бодро ошибалась в произношении фамилии Тревора. Строго говоря, она могла говорить сейчас что угодно. Она могла войти и сказать: «Я требую бикини из мифрила!», «Я хочу, чтобы ты стрелялся с моим жирным злобным боссом!», «Вот чек на машину, поторопись с автографом на нём!», «Твой отец умер, перепиши на меня корпорацию!» или «Давай трахаться!». В любом случае, рокер сказал бы ей «Да».
- Матерь Василиса! – завороженно выдохнул мужчина. Дерущая глотки и улюлюкающая компания вмиг стихла, сползая с тумб и дивана номера, и воодушевленно иронизируя по поводу того, не принести ли Тревору нюхательную соль, а то не дай Бог хлопнется без сознания.
- Девушка, вам нужно присесть, вы себя плохо чувствуете, - беспокойно произнёс вокалист, не обращая ни малейшего внимания на ухищрения друзей. Он ловко выбил ногой, оставшийся в номере стул, из-под задницы бас-гитариста и, бережно касаясь руки Эдди, начал настойчиво приглашать её приземлиться, присев перед ней, - Я врач, доверьтесь мне. Наверное, это вам сейчас очень больно, ведь вы упали к нам с небес, ангельское создание!
Понимал ли Адам, что выглядит как конченный шизофреник и так и просит огрести за ту сияющую чепуху, которую несёт? Понимал. Но не нам судить его и его методы завести знакомство, а докторам со шприцами.
-Билл, подай плед, дует, - скомандовал заботливый папочка. Билл фыркнул что-то наподобие «это она должна меня обслужить, а не я её», но подорвался-таки за пледом. Команда придерживалась золотого правила: "давайте, ребята, все будем равны, а Тревор будет вашим королем".
- Кстати, дует, - повторил он, и осмотрел комнату в поисках источника неприятностей. Разбитое окно быстро попалось на глаза, - Вот зачем вы здесь, мой ангел, - Трев был сегодня особенно проницательным. Нацепив улыбку крокодила, он выпрямился во весь рост, и злобно уставился на товарищей. Предстоял разбор полётов, с целью выявить, чей магнитофон зажевал кассету удачи? У кого КПД равен нулю? Кто самое слабое звено и тащит всю команду вниз?
- Покайся, дитя моё! Тебе скидка выйдет, - рявкнул мужчина. В комнате воцарилась мертвая тишина.
- Да ладно! Тогда в очередь, сукины дети, в очередь!
- Брось, брат! Не стоит портить вечер и отношения из-за куска стекла и бабы. Я заплачУ, - недовольно отозвался барабанщик.
- О мой чл… бог, Генри! Ты не только бодро фальшивил весь концерт, так ещё и набрался отважки на медальку! Того и гляди, начнёшь требовать человеческих жертвоприношений! – Тревор плавными движениями приближался к Генри.
- Отвали, чувак! Таблетки кончились что ли? Не зверей! – толкнув приятеля в грудь, взревел Генри перед тем, как с заломленной за спину рукой, согнуться пополам.
- Извинись, брат. Раскайся, раскайся, раскайся, - убедительность фразы Тревор подтверждал резкими рывками руки Генри.
- Черт подери! Прости, как тебя там звать, я всё исправлю! – простонал Генри, подняв глаза на Эдди.
- Ум, так-то лучше, - отпуская барабанщика, согласился Неубаутен, - А теперь валите любоваться ночными достопримичательностями Детройта! И да, Ген, когда закончишь с этим – застрелись! – и уже обращаясь к Эдди, продолжил, -Википедия сказала, Detroit – лучший бар города, такой же крутой, как Дорсия, почему бы нам не наведаться туда? Я исполню все твои капризы и побуду твоей горничной, а потом мы вернёмся в гостиницу и поменяемся.

Отредактировано Adam Wundermacher (4 Июн 2012 02:25:04)

Это пандемия начинается с возраста, когда мальчики ещё носят колготки. Сперва это звучит так: «Я больше не хочу с тобой играть! Собирай свои кубики и уходи, а то маму позову». Откровенно и в лоб. Потом женская изворотливость немного подрастает, и это приобретает новые оттенки: «Только ты меня понимаешь, солнце», говорит она. И чем старше она становятся, тем страшнее это звучит. Например, ко времени колледжа, она уже откровенно тебе угрожает фразой: «Я хочу, чтобы мы ВСЕГДА были друзьями». А в тридцать угроза становится прям-таки террористической: «Ты же возьмёшь меня в жены?». И тут ты понимаешь, что ты в вечной пучине ментального рабства и надо было уносить ноги и кубики ещё тогда, в самый первый раз. Однако сегодня эта страшная болезнь звучала несколько официально: «Интимные отношения с постояльцами отеля запрещены». Стоило поместить эту фразу как лозунг на плакат с изображением обнаженной Саши Грей, из пупка которой выглядывает Джакомо Савонарола, грозя пальцем, как «Должооок» из тазика в сказке «Варвара-краса, длинная коса». Санкционированное любовное вторжение провалилось. Руку в штаны, пиво на подлокотник и деградировать. А её взгляд. Трев, давно ты такое видел? Для неё мужчина – среднее арифметическое саркофага для бифштекса и похотливой свиньи, с интеллектуальной фигой в кармне, занятый приемущественно едой, выпивкой и любовью, не обязательно в означенном порядке. Эта девушка может прекрасно обойтись и без грязных носков, свернутых ракушкой, и перманентно валющихся под диваном. Она в состоянии сама подвинуть себе стул и даже зажечь сигарету, если вдруг она курит. Поцелуй с кем-то, вроде тебя – единственный её шанс занести к родным бактериям ещё и двоюродные. Ты же прекрасно это понимал, пытаясь заарканить девушку-из-порножурнала. А главное, ты – двухметровый сильный бугай со связями и при бюджете. Ты можешь заплатить ей. А можешь просто взять силой. Но это будешь уже не ты. Не Адам Вундермахер и даже не Тревор Неубаутен. Но это также будешь и не ты, если потратишь вечер на созерцание рекламы подгузников, прокладок и презервативов с блёстками.
- Прости, это во мне говорит виски, - лукаво улыбаясь, ответил постоялец: вечер только начинался, и Тревор считал, что может быть таким козлом, каким только пожелает. Это его горничная, его игрушка. Как хочет, так и играет.
-Отличный план, - одобрил он тоном, будто не скажи он это и она бы переживала весь вечер о правильности своего решения. Тревор отступил от девушки на некоторое расстояние, чтобы не выглядеть для неё угрозой. Она будет убирать осколки, а это напрямую означает, что она будет ползать на коленях у окна кверху задом. Это, собственно, человеку, которому только что отказали в последнем желании, однозначно будет удовольствием для лицезрения. Если бы он мог потереть руки с коварной улыбкой и оставить этот жест незамеченным для Эдди, он сделал бы это. Но так как это было невозможно, он мысленно дал пять каждому участнику AS, и с размаху плюхнулся вперёд спиной на диван, с которого открывался отличный вид на окно. Тревор ещё с минуту поёрзал, устраиваясь поудобнее, и, подсунув под голову руки, расслабился, исходя негой и удовольствием. Однако, моральный ущерб, нанесённый мисс Смит, был неисчерпаем простым выметанием осколков.
- Это пятно на ковре больше не похоже на Теодора Рузвельта! Теперь оно похоже на пленительную амёбу Виолетту! Кто двигал это проклятое кресло, Господи ты Боже! Сдвинь его левее на полсантиметра, оно нарушает мою карму. А когда в моей карме появляются астральные дыры, сумма чаевых значительно снижается, - пожаловался Тревор, - И пересыпь сухой корм из пакета в кота, пожалуйста. Это очень важно. Корм и переноска в моей спальне. Где тут спальня показывать не надо, ведь так? И пока не забыл: возьми чаевые. В моих брюках, - приподнимая зад от дивана, оповестил рокер. Наверное, с ракурса Эддисон его рожа так и просила кирпича или хотя бы лимон, чтобы её выражение было не таким довольным. Однако в спальне её ждало то, что могло компенсировать любой ущерб, нанесённый её терпению Тревором. Он не встанет с дивана до её ухода, продолжая изображать Венеру Милосскую, у которой ну совсем нету ручек. Потому что как ни крути, причинить вред девушке он не в состоянии: он давал клятву Гиппократа, в которой строчка «В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далёк от всякого намеренного, неправедного и пагубного, кроме того дома, горничная которого мне отказала», отсутствует. Зато открытый чемодан с гонораром группы за сегодняшний концерт, развалившийся на постели, присутствует самым навязчивым образом. ASовцы будут слишком пьяны, чтобы вспомнить как провели ночь. Тревор будет слишком занят, чтобы задумываться о таких мелочах. Хотя, в чемодане совсем не мелочи. Годовой доход Тайгера Вудса за один тур, а значит почти все доходы Детройта в этом чемодане…

Отредактировано Adam Wundermacher (5 Июн 2012 00:57:20)

Конечно, Рузвельта было жаль. Парень закончил русско-японскую войну, расширил площадь национальных парков и заповедников США и встретил группу Тревора, когда та въехала в номер. Он стал уже почти родным, несмотря на неблагородный цвет. А тем временем варвар в юбке отправился кормить кота, и уже совсем скоро она и Тревор навсегда раззнакомятся. Она получит свои чаевые, мысленно назовёт Неубаутена ублюдком и отправится домой, а он выглянет в окно, увидит ламборджини той блондинки, кажется, её зовут Тереза, что уже несколько месяцев преследует их группу. Увидит и отправится вниз спускать колёса, чтобы наутро оплатить счёт и удрать, пока Тереза не смогла их догнать. В конце-то концов, ему казалось, он всё предусмотрел. В его доме даже стульчак не опускается, закреплен специально. Но она не ушла. Более того, она открыла на него настоящую охоту. Лучше бы парковаться научилась в положенных местах. А пока Тревор вынашивает планы чудесного избавления от блондинки, Фрэуд, толстый лысый кот Генри, сидящий в перевозке, бодро мстит за свою неудавшуюся жизнь рыжуле, издавая при этом победный клич. Тревор этого кота искренне ненавидит. Лысый злобный мерзоид. Когда Фрэуд пойдёт навещать всех тех котов со сложными именами, которые прописаны в его родословной до пятого колена, Тревор станцует джигу-дрыгу на его могиле. И если уж выбирать между этим сексуальным, амбициозным социопатом и тварюгой Генри, Тревор выбирает социопата. Спальня должна отражаться в зеркале гостиной, и поэтому Тревор преподнимается на локтях, чтобы увидеть, как Фрэуд получает туфлёй между глаз: Тревор делает ставку на Эдди, ему кажется, она способна на это. Тревору-то нельзя, всё-таки животина друга. Однако в отражении он видит совершенно не то, что собирался: он лицезреет во всей красе лифчик и трусы горничной и то, с какой скоростью туда помещаются его деньги. Причём, они помещаются туда ещё и в таких объёмах, что лифчик почти лопается в экстазе. Неубаутен едва сдерживается, чтобы не рассмеяться в голос: как же он недооценил эту девицу! Если бы не Фрэуд, она бы спокойно ушла с 50 тысячи долларов только в трусах! Болезненный интерес принимает хронические формы, и мужчина осторожно, стараясь не издавать лишних звуков, поднялся и прокрался к двери в спальню: ему хотелось навсегда сохранить на сетчатке образ этого американского саакашвили, который беспрепятственно выйдет со всем добром из номера – заслужил. Фрэуд, при виде хозяйского друга, вставшего в дверях и облокотившегося на косяк, орёт во всю глотку: «АДАМ! Сделай так, чтобы она в смешном костюме встречала людей у ресторанчика с фаст-фудом! Или просто в такую головоломку покрамсай, чтобы Доктор Хаус не собрал!». Но даже если бы Адам и понимал, то, ни один кошак им командовать не будет. «Спрячь под трусами колечко с цепями – выкраду вместе с трусами», - подумал Адам, насмешливо глядя на растущую в размерах грудь Эдди.
- Всегда считал Коперфильда лучшим фокусником, но моё мировоззрение рухнуло, когда в твой лифчик влезли последние 20 тысяч, - проговорил он, прикуривая сигарету, - Я краем носа влез не в своё дело, но мой папашка берёт опекунство над некоторыми наиболее подающими надежды обезьянками, вроде тебя. У него ООО «Моя прелесть» (читай как общество организованной преступности) на базе корпорации «Ленор» в Вашингтоне. Может, слышала: «Ты молод, красив, ненавидишь американцев? – Приезжай нас закапывать: похоронная корпорация в Вашингтоне ищет гробовщиков»? Хотя, скорее всего, нет. Вобщем, ему нужны такие волочильных дел мастера, как ты. От щедрот своих добавлю тебе ещё пару пачек под передник и ты выйдешь отсюда чиста как министерство здравоохранения. Никаких претензий. Всё, что унесёшь – твоё. А ты взамен перезвонишь Аарону МакКлину на счёт работы. Скажешь, что от Адама, он поймёт. Идёт? – Тревор вытащил из кармана визитку с номером отца и протянул её Эдди.

Отредактировано Adam Wundermacher (5 Июн 2012 15:32:26)

Деньги в жизни Адама играли важную роль лишь раз. Тогда промеж ним с Билли завелось 20 долларов. Достаточно большая сумма для 6-летних засранцев. На неё можно было сходить в Баскет и Роббинс или сыграть в «червячный автомат», купить фишек на первые в мальчиковой жизни азартные игры или приобрести кроссовки. Или велик. Лучше, конечно, велик. Но уже тогда Адама накрыло прозрение истинного еврея, и они купили игрушечный кольт. Теперь, когда у них был кольт, у них был и велик, и фишки, и мелочь на автомат, и даже внимание девочек. Хотя, пожалуй, кольт и крутизна, связанная с ним, были тому не единственной причиной. «Билл» и «Адам» - всего 2 литра газировки и они единственные во дворе, кто успевал вывести своё имя на снегу. Если вы понимаете, о чём я. Так вот с тех пор, этих самых денег было в избытке. Если их отказывался давать отец, они добывались самостоятельно и множились достаточно быстро, чтобы впреть не беспокоиться об этом. Конечно, по-началу всё в пределах разумного. Потом количество пафоса на милиметр кубический начинает шкалить: Rolls-Royce Phantom, Bugatti Veyron, Vertu Diamond, Rolex Yacht-Master и вот ты уже балансируешь на грани покупки яхты. Потом, конечно наркота. А потом ты вдруг понимаешь, что деньгами можно не только кокаин засасывать, но и подтираться и вот только на этой грани окончательной деградации и распада личности ты вспоминаешь про мать её благотворительность, которая может обеспечить тебе место у телика в аду. Почему петух раскаяния вдруг клюнул Адама в попу именно тут, в Детройте, в номере гостиницы, рядом с рыжей горничной из порножурнала, в выцветающей форме с признаками вырождения во весь фартук – непонятно. Но где накрыло, там накрыло. Может, попытки натянуть форму на теловычитание, производимые Эдди, ассоциировались с голодающими детьми Африки? По крайней мере, в ответ на эти потуги, Тревор подаёт ей свою рубашку от Армани цвета платиновый металлик. В кармане – его сотовый и золотая карточкаVIP-персоны в клуб, но кому до этого какое дело? Тревор успешно минует Эдди и направляется к мини-бару, выпуская по дороге ароматное облачко дыма. Дальше эстетических домогательств дело не зашло, но это не очень беспокоит. Что-то ему подсказывает, что в номер группа протащит ещё как минимум 6 таких Эддисон Смит, и от какой-нибудь ему да перепадёт. Однако вот именно таких, им явно не найти: произведя на свет первую правильную мысль, девушка тут же испортила благостное впечатление, осведомившись: «трахнутся за это хочешь, или чего?». «Трахнуть-то хочу, но не за это», - проносится в голове.
-Или чего, - отзывается Неубаутен, - Хочу прикинуться твоим ровесником и закидать письмами по электронке.
Тревор криво усмехается: её реакция на его слова всё ещё не надоумила его перестать шутить.
- Вульгарный ты тип. Не ту профессию выбрала, - продолжает он, наполняя стакан для виски, - Если бы ты была на месте Терезы, я бы повесился. Сутенёр? Да брось! Всего лишь является воплощением зла и разыскивается в 9 странах мира за наркоторговлю, крышевание выдающихся инфернальных личностей, распространение политического компромата и отъём конфет у младенцев. А то, что по весне некоторые клиенты копыта отбрасывают, так то – линька.
Тревор медленно затянулся, глядя на Эдди. Хоть она и представляла собой результат скрещивания Эммелин Панкхёрст в разгар ПМС и марсианской Огневушки-поскакушки, было в ней что-то притягательное и близкое Адаму. Кроме того, что они оба – не джентльмены.
-Ладно, Тупак Абрамыч, - Трев вздохнул так, будто его заставили совершить все подвиги Геракла, - Если ты настаиваешь, я могу как Сфинкс, загадать загадку: отгадаешь, получишь деньги и жизнь. Знаешь игру «вижу-вижу»? Я вижу синее, не дольче анд габбана, но в данный момент стоит 50 тысяч и 3 доллара, - он отхлебнул виски, и, не дожидаясь ответа, подытожил, уже не обращая на рыжую никакого внимания, - Правильно. Ступай с миром, береги себя.

Отредактировано Adam Wundermacher (6 Июн 2012 20:18:56)